Марек Краевский - Реки Гадеса[(неполный перевод)]
![Марек Краевский - Реки Гадеса[(неполный перевод)]](/uploads/posts/books/166166/166166.jpg)
Обзор книги Марек Краевский - Реки Гадеса[(неполный перевод)]
РЕКИ ГАДЕСА (АДСКИЕ РЕКИ)
МАРЕК КРАЕВСКИЙ
ГИДРОЛОГИЯ ПРЕИСПОДНИ
Топонимические признаки для определения месторасположения царства мертвых у античных авторов являются главными и достаточными, месторасположение топосов Аида определяется по их относительной удаленности от какого-либо объекта.
Основные географические объекты Аида следующие: реки Океан (река Океан у греков омывает всю плоскую Землю, соответственно, и Аид), Ахеронт, Стикс, Кокит (Коцит), Лета, Пирифлегетон; озера и болота — Стигийские болота и Ахерусийское озеро, место впадения Кокита. Такова "гидрография преисподней", запечатленная в произведениях Гомера, Гесиода, Пиндара, Вергилия.
Пространство Аида представляет собой совокупность образующих два этажа детерминированных, часто изолированных друг от друга топосов, о связи которых между собой можно только догадываться.
Более полную информацию об этом можно почерпнуть из характеристик рек и их взаимоотношений. Реки Аида могучие. Мощь их должна была поражать несчастную душу, попавшую в Аид. Их не перейти вброд, не пересечь вплавь. Мотив непреодолимой (или трудно преодолимой) преграды между ми рами мертвых и живых вообще чрезвычайно важен. Он присутствует в мифах всех народов, и большинстве случаев эта преграда — водная.
Особенности топографии рек следующие: у входа в царство протекает Ахеронт, это самая наружная река. Ахеронт и является у греков естественной границей между царством мертвых и царством живых. Пересечь Ахеронт и попасть в Аид можно только, прибегнув к услугам лодочника Харона, берущего за труд плату медной монетой.
О Стиксе мы знаем, что это сильная и длинная река, девять раз опоясывающая Аид. Она священна для людей и богов. Стикс соединяется с рекой плача Кокитом, а Кокит, в свою очередь, является притоком реки забвения Леты, очень медленной, имеющей исток в недрах земли. Огненный Пирифлегетон также окружает Аид. Можно предположить, что Флегетон является границей между собственно Аидом и находящимся под ним Тартаром, но определенно это утверждать нельзя, расположение Флегетона в пространстве загробного мира остается неизвестным. Флегетон, огненная река Аида, в христианском аду превратилась в огненную стихию, "вечный огонь", "огнь поядающий", "геенну огненную", где горят грешники.
Des Todes Fluthen hatten mich umgeben; es schreckten mich des Schattenreiches Strome.
Окружили меня волны смерти; ужаснули меня реки Царства Смерти
II КНИГА САМУИЛА 22, 5 в переводе Antoniusa Thaddausa Deresera (1827)
ПРОЛОГ
Вроцлав 1946
Кало Цюрея начал свой рабочий день во Вроцлавском Воеводском Управлении, обычно, как всегда — вынул из портфеля завернутые в бумажные пакеты из-под сахара бутерброды, термос с чаем, тетрадь в линию, заточенные карандаши и заряженный пистолет.
Этот последний предмет, иметь при себе который позволяло специальное разрешение, был для его владельца совсем как живое существо. Пистолет был отполирован, лоснился смазкой, завернут во фланелевую мягкую ткань, и носил его Кало на самом сердце, справа, во внутреннем кармане пиджака.
Пистолет был нужен для защиты: и от недружелюбных родственников, которые глубоко не уважали его владельца — заведующего нацотделом цыганской народности — и перед "хозяевами", которые оказывали ему весь спектр неприязни: от уличных оскорблений до угроз непосредственного нападения. Поэтому Кало Цюрея любил своего друга и держал его всегда при себе.
Был Кало подозрительным и недоверчивым человеком, а потому прекрасно понимал, что его начальство не сулит ему блистательной карьеры. Они бы охотно уволили его и ликвидировали единоличный департамент в Отделе Оседлости Воеводского Управления, если бы не давление «сверху».
"Эти сверху", а короче говоря, сотрудники идеологического Политотдела — видели в Цюрее своеобразный фиговый листок. Они могли всегда поставить его в пример, как человека, пропагандирующего классовое сознание в среде цыганского суеверия. И хотя результаты его общественной деятельности оказывались мизерными, но были, что намного важнее, практически непроверяемыми.
И затем, когда какой-нибудь партаппаратчик из Варшавы метал гром и молнии из-за плохих показателей процесса межклассовой борьбы, вызывался Цюрея и как контраргумент константировалось:
— Взгляните, вот наш товарищ Цюрея, который весьма эффективно пропагандирует идеи марксизма-ленинизма среди цыганского населения!
Идеологическая дымовая завеса была на руку и самому Цюрею, потому что он мог, что было очень важно для него — помогать своим братьям в их повседневных заботах. Вместо того, чтобы убеждать их отказаться от кочевого образа жизни, или доказывать, что починка кухонной утвари и кузнечное дело являются проявлением мелкобуржуазной психологии, он предпочитал организовать вакцинацию цыганских детей, вырывать скупые ресурсы государственных денег для оказания им медицинской помощи, чтоб хоть как-то уменьшить их вражду и ссоры.
Несмотря на определенное недовольство в среде наиболее радикальных лидеров циганских таборов, Кало Цюрея, в основном из-за серьезности и поддержке традиционного уклада жизни, пользовался уважением большинства соотечественников.
Эти же черты, в свою очередь, обеспечивали ему уважение и окружающих его сослуживцев, которые официально были призваны клеймить любую религию как "опиум для народа", а неофициально часто просили Цюрея быть посредником между ними и какой — нибудь известной цыганской гадалкой.
Люди, вошедшие в комнату, которую Цюрея делил со своим еврейским коллегой Ароном Вулахом, вероятно, не верили в гадания и ворожбу, потому что были молоды, уверены в себе и агрессивно настроены. Одеты они были в ладно скроенную одежду — длинные плащи с широкими наплечниками и шляпы их были надвинуты на лоб.
— Воеводское Управление Государственной Безопасности, — сквозь зубы и многозначительно глядя на Вулаха, протянул тот, что повыше.
— Мы хотим говорить только с товарищем Цюрея.
— Во дворе при Пивной, — сказал собеседник, как только Вулах вышел из помещения — рядом с кузницей и конюшней, в которых ваша родня держит коней, был найден труп. Мы показали его, чтобы идентифицировать, одной цыганке по имени… — Посмотрел в лист с записью — имени Женевьева Кивек. Она стала громко кричать что-то на своем языке. Да так орала, что слышно было на каждом углу в округе.
— Так вот, цыгане напугались того — взял слово второй агент — что та ведьма верещала, что никто не захотел опознавать мертвеца. Тянули мы их туда, но они даже не хотели смотреть и ладонями закрывали лица.
— Мы должны знать, почему, товарищ Цюрея,
— И главное должны знать, что им сказала та баба — добавил первый агент. Завотделом нахмурился. Невидящим взглядом безучастно оглядел он тлеющие руины разрушенного железнодорожного моста, на которых таял редкий дождь.
— Мне нужно увидеть то мертвое тело — сказал, в конце концов, Цюрея.
— Ну тогда пойдем, товарищ — высокий агент сказал вбок. — Только захватите пальто и шляпу, потому что что-то в последнее время стало холодно.
Цюрея, сопровождаемый офицерами спустился по лестнице, а затем вышел через заднюю дверь.
На бульваре вдоль Одера, на задворках могучего тевтонского здания Управы стояла повозка, прикрытая покрывалом. Рядом с ней дрожал какой-то мужчина в шляпе и сигаретой во рту.
— Покажите ну! — Низкий агент сделал жест рукой вверх. — А вы, товарищ, скажите, что это! Вы знаете все о цыганских счетах.
Человек открыл покрывало. Цюрея вглядывался в труп в течение долгого времени.
— Я знаю, что я говорила та цыганка — сказал задумчиво. — То, что в этом человеке сидели злые духи. И то, что они завладели его телом. И поэтому никто не хотел подходить и узнавать его. Из-за боязни призраков.
ФЛЕГЕТОН, (греческий) одна из рек ада, в которой тек огонь вместо воды и где страшным грохотом перекачивались большие камни и пылающие куски скал.
Phlegethon, [w: ] Johann Heinrich Zedler, Grosses vollstdndiges Universal-Lexicon (1732–1754)
ФЛЕГЕТОН. Одна из рек Подземного царства. Платон в диалоге "Федон" сообщает, что в этой реке (которую он называет Пирифлегетоном — "огненной рекой") пребывают души умерших, совершивших при жизни убийство кровного родственника, до тех пор, пока искупят свои грехи. В "Божественной комедии" Данте Флегетон — это третья река Ада после Ахерона и Стикса. В этой реке, наполненной кипящей кровью, терпят вечные муки убийцы
ФЛЕГЕТОН
КОГДА ЛЕОКАДИЯ ТХОЖНИЦКАЯ ОТКРЫЛА ГЛАЗА, чернь неба висящего над Вроцлавом утратила глубину и начала наливаться серостью приходящей с востока.
Контрастность отдельных элементов в мрачном освещении было вначале нечетким, но минуту спустя приобрела резкость в новом розовом цвете. На фоне неба стали выделяются руины города — пронизанные пулями фасады домов, выжженные окна, обрезанные в середине спирали лестниц и обрезки балок перекрытий над обломками. Посреди этих, дымящихся тут и там развалин, которые были нагромождены для восстановления движения на обочинах улиц, были здания и районы, чьи раны были только поверхностными.
![Марек Краевский - Реки Гадеса[(неполный перевод)]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
